Мальчишка рассмеялся, выскакивая из машины и открывая для меня дверь. Я выбралась из машины, нервно разглаживая складки на платье, потирая щеки, мечтая быть на толику смелее.
Легкие брызги фонтана покрыли мою кожу, вызывая дрожь.
Сюзетт стояла как вкопанная целую вечность.
Я сомневалась, что рабыни, которых они выпускали на волю, возвращались к ним. Но опять же, я была выставлена отсюда силком. Я разрушила их традицию своей непредсказуемостью. Наши взгляды встретились, и я мысленно передавала ей все чувства, которые на данный момент бушевали в моей душе. Видишь ли, ты, как сильно я хочу быть достойной его? Я вернулась из-за него. Я вернулась к тебе. К этой жизни. К той, кем он позволил мне стать.
Сюзетт неуверенно двинулась вперед, ее черно-белый фартук то развевался, то прилегал к телу. Карие глаза наполнились блеском.
— Ами? Что... Я не понимаю. — Она нерешительно шагнула ко мне, сокращая расстояние между нами
Я с трудом подавила потребность кинуться к ней и заключить в объятия. Она прикрыла рот рукой, когда я улыбнулась.
— Bonjour, Сюзетт.
Солнце обжигало лучами весеннюю дымку тумана, согревая мою кожу. Будь что будет. Я приняла верное решение, его подсказало мне сердце. Кью нужен кто-то, кто будет противостоять ему. Кью нужно за что-то бороться.
Я хотела бороться за него. Хотела побеждать для него.
Пастельные тона особняка переливались бледно-голубым и розовым светом, отражая стиль эпохи Возражения, в котором был оформлен декор величественного здания.
Я никогда не хотела покидать это место.
Сюзетт радостно взвизгнула и бросилась в мои объятия.
— Ты... Ты вернулась? Почему ты это сделала? Я думала, ты ненавидишь его, нас, все, что с нами связано. Он выпроводил тебя. Я думала, ты планируешь его убийство, а не возвратишься налегке из ниоткуда.
Я проигнорировала ее болезненный комментарий по поводу «выпроводил тебя». Он не выпроводил. Он сделал то, что полиция сказала ему сделать. Я не буду и дальше таить на него обиду... если, конечно, он прекратит быть высокомерным мудаком, иначе я определенно ударю его.
Крепко обнимая ее, я вдохнула запах лаванды и моющих средств. Мое сердце разрывалось от воспоминаний. С Сюзетт было трудно. Она настолько предана Кью, что иногда это обижало, но она пережила намного больше, чем я.
Мое уважение к ней выросло в сотни раз.
Отстраняясь, я проговорила:
— Мне нужно было время подумать. Кью изменил меня, Сюзетт. Он обнажил меня настоящую и выпустил на свободу. — Я улыбнулась, вспоминая, насколько важны были птицы для Кью, и с чем они ассоциировались. Говоря его метафоричными изъяснениями, я продолжила: — Он открыл мою клетку и позволил взмыть в небо, он выпустил меня на свободу. Но я ничего не могу с этим поделать, мое небо здесь. Моя свобода — это его плен.
Она резко отстранилась, и улыбка растянулась на ее губах.
— Ты поняла его.
Переплетая пальцы, мы направились в сторону дома. Делая шаг за шагом, я сосредоточилась на дыхании, чтобы не упасть в обморок. Мое сердце громыхало, отдаваясь набатом в ушах, с того самого момента как я спустилась вниз по трапу самолету.
— В этом мне помог его пьяный бред и Франко, но да, я, определенно, поняла все насчет него. Я готова увидеться с ним. Я хочу большего. — Я огляделась в холле, когда мы вошли в дом, глядя на знакомую голубоватую лестницу и огромное количество произведений искусства. Мое тело хватили миллионы странных чувств; желудок неустанно совершал сальто.
Она поцеловала меня в щеку, закрывая дверь позади нас, делая заложниками в мире Кью. В его темнице. Моем будущем.
— Какой сегодня день недели?
Я моргнула. Расписание его рабочих дней и чисел, все перемешалось в голове.
— Хм, воскресенье?
Улыбка озарила ее лицо.
— Сегодня точно не будний день.
О боже мой. Мое сердце запорхало, вырываясь из груди.
— Он здесь, — прошептала я. Я больше не могла ждать ни минуты. — Проводишь меня к нему?
Сюзетт крепко схватила меня за руку, проговорив глубоким голосом:
— Я так счастлива, что ты тут, что ты вернулась, Ами.
Я улыбнулась.
— Ты знаешь мое настоящее имя. Называй меня Тесс.
Она усмехнулась.
— Жди здесь.
Она рванула вверх по лестнице, оставляя меня наедине с собой. Я растерялась, сцепляя пальцы в замок. Я нарушила покой в этом доме, желая сказать успешному мужчине, чтобы он прекращал быть сволочью и принял меня обратно. Чтобы он показал мне свою жесткость. Свою печаль. Чтобы он подарил мне жизнь, о которой я мечтаю.
Раздался непонятный шум из гостиной. Я повернула голову и столкнулась лицом к лицу с женщиной в широких спортивных штанах и свитере на два размера больше. Она шла с выражением отрешенности и грусти на лице. Столкнувшись со мной взглядом, она со всхлипом упала на колени, кланяясь.
Время остановилось со скрежетом тормозов. Я могла только смотреть.
Пятьдесят девятая.
Я до боли сжала руки в кулаки. Пятьдесят девятая. Моя замена. Откуда она прибыла? Внутри все свело от ревности, но я приказала себя успокоиться. Франко сказал, что Кью никогда не трогал рабынь. Я — его первая. Его последняя. И да, черт возьми, его единственная, если мне удастся сделать все по-своему.
— Все хорошо. Ты можешь подняться, — проговорила я как можно мягче, приближаясь к ней. Всклокоченные каштановые волосы свисали засаленными прядями, под глазами виднелись темные синяки от усталости. Ее запястья были очень хрупкими и тонкими. От нее исходила энергетика ужаса, паники. Все это так и кричало, что ее избивали и мучали.