Слезы Тесс (ЛП) - Страница 35

Кем был этот мужчина? Это загадка, головоломка. Мужчина был молодым, но таким богатым. Мужчина, который брал себе женщин и жил один в окружении толпы прислуживающих ему людей. Мужчина, у которого было больше секретов, чем у меня когда-либо с Брэксом.

Он страдал? У него была жена? Я вообразила себе сказку из его ошибок и недостатков, которые можно было бы искупить. Возможно, он был добрым под этой грубой внешностью. Возможно, я могла бы обратиться к его сочувствию и спровоцировать его на то, чтобы он охотно освободил меня?

Возможно.

Возможно.

Я зажмурилась, желая, чтобы глаза остались сухими. Все мои истории были просто вымыслом. Мне нужно было оставаться в реальном мире. В мире, в котором я должна была сфокусироваться и подготовиться, чтобы сбежать и спастись.

Мой разум сосредоточился на других вещах. Таких как: что нужно собрать для побега. Мне нужна теплая одежда, запас еды и нож, чтобы снять браслет GPS с лодыжки. Эти вещи требовались мне для выживания, когда у меня появился бы удобный случай для побега.

Я в любом случае смогла бы добраться до австралийского посольства, где бы, черт побери, оно не находилось. Они бы спасли меня? Отправили бы домой. Домой к Брэксу и родителям, которым было плевать на меня. Родителям, которые ненавидели то, что я украла их спокойную жизнь на пенсии.

Входная дверь открылась, и Кью вошел в дом. Через стеклянные двери библиотеки было видно, как величественно и гордо как король, он вошел в свой замок. Вся атмосфера замешательства в выражение его лица испарилась.

Он не остановился, а направился прямиком к библиотеке и открыл дверь.

Я напряглась и обхватила руками коленки. Я втянула в себя воздух, когда он вошел в комнату.

Не прошло и минуты, как он заметил меня. Его тело напряглось, когда взглядом он сканировал комнату. Когда он нашел меня, он замер.

Что-то проскользнуло между нами, прокладывая осознание, искушение. Я мысленно боролась с этим, разрывая связь.

Его ноздри затрепетали, пока мы всматривались друг в друга с разных концов комнаты.

— Пошли, — приказал он, протягивая мне руку, и ожидая, что я повинуюсь и последую за ним. Как бы не так.

Я оскалилась, крепко обняв себя. Я не соизволила ему ответить; язык моего тела просто кричал обо всем, что ему следовало знать: я презираю его.

Он не потребовал вновь. Вместо этого, он стиснул зубы и набросился на меня. С силой, которой я испугалась, он заставил меня встать с подоконника, как будто я была непослушным ребенком. Он впился пальцам в мое плечо, когда тащил меня по плюшевому ковру и на выход из библиотеки.

Я извивалась, но не могла оторвать его от себя.

— Отпусти меня.

Он не ответил, пока тащил меня по дому. Я никого не заметила. Никаких признаков жизни, никакой видимой помощи.

Кью направился прямиком под голубую, покрытую бархатом лестницу. Моё дыхание перехватило, когда он ударил по темной, деревянной обшивке.

Я подскочила, когда обшивка открылась, и показалась дверь. Страх взорвался в моих венах. Наверху, в доме, у меня была иллюзия цивилизованности. Если он утащит меня туда, то там не будет ограничений. Мои, заполненные кошмарами видения, могли бы осуществиться.

— Нет, — я вывернула руку, заставляя Кью зарычать. У него не было выбора, кроме, как отпустить меня, либо заработать перелом запястья.

Я рванула вперед, но Кью был быстрее. Он бросился на меня, и мы врезались в стену. Мои ребра заныли, и я начала задыхаться, борясь с болью. Оказывается, я уже забыла урок, который преподал мне Кожаный Жилет: повиновение может быть ключом, но я не могла спуститься вниз по своей воле. Я бы лучше истекла кровью, пытаясь спасти себя.

Кью прижался бедрами к моим, заставив наши тела соприкоснуться.

— Прекрати бороться, эсклава.

Ему удалось схватить меня за руки. Татуировку начало саднить вместе с ранами от веревок. Коленом он раздвинул мои ноги, эффективно обездвижив меня.

Я хныкнула, когда мое тело вновь ослушалось меня и разогрелось под его прикосновениями. Мое сердце бешено заколотилось, когда Кью лбом прижался к моему. Его глаза проникали прямо внутрь меня.

— Arrêt (прим. пер. фр. – Остановись).

Я перестала дышать, остановленная бескомпромиссной, сильной жаждой в его голосе.

Я вздернула подбородок.

— Нет.

Он тяжело вздохнул, отстранился, но продолжал держать мои запястья. Мои мышцы дрожали, когда он потянул меня через потайную дверь и вниз по ступенькам. Он потянул слишком сильно, и я споткнулась.

Я врезалась в его спину, и Кью практически упал. Он поднял руки, обнял меня и прижал к перилам, восстанавливая равновесие.

— Merde (прим. пер. фр. – Дерьмо), — пробормотал он. — Ты даже ходить не можешь? Поэтому они отдали тебя мне? Ты дефектная? Такая, что они не могли продать тебя и за доллар?

Его слова хлестнули по мне, резко и обжигающе.

Это точно произошло? Я разрушила их ненормальные действия, борясь с Кожаным Жилетом; слабые ублюдки отправили меня, пока я все не сломала. Гнев, смешанный со счастьем, распалился во мне. Гнев, что они отправили меня, как признанную негодной, счастье, что я смогла противостоять им.

Слава богу, я боролась. Я не знала, в какой опасности находилась, сталкиваясь с Кью, но глубоко внутри, я была уверена, что это лучше, чем в Мексике. Меня могли бы накачивать наркотиками, неоднократно насиловать и оставить умирать в собственной рвоте. Но на данный момент я имела дело с проблемным миллионером.