Слезы Тесс (ЛП) - Страница 37

В моем уме раздавался белый шум, пустота. Он мог использовать мое тело, но мою душу он не сломает. Я осталась бы нетронутой. Неприкосновенной.

Когда я не ответила, он толкнулся к моей заднице, заставляя меня вскрикнуть:

— Что это?

— М-мой сосок.

Он прикусил мое ухо, его дыхание было грубым и тяжелым.

— Неправильно. Он — мой, — он отпустил меня, и я выдохнула от облегчения, затем замерла, когда он прикоснулся к моей попе. Его пальцы посылали пламенные следы по моей коже, действуя мучительно медленно.

Ноги задрожали, дыхание ускорилось, и мое предательское тело приободрилось, еще больше расслабляясь.

Кью пробормотал:

— Твоя кожа здесь такая нежная.

Его пальцы поднялись повыше, медленно приближаясь к цели.

Слеза медленно скатилась и упала на сукно, превращая светло-зеленый цвет в темный.

Кью вздохнул.

— Я делаю тебе так больно, что нужно плакать? Я бью тебя?

Я покачала головой, не в состоянии ответить.

Его прикосновение из легкого стало интенсивным. Я ахнула, когда его агрессивная рука пробралась между моих ног. Смущение, нужда, желание, ненависть — все эти эмоции прошли через мое сердце.

Кончиком одного пальца он задел мой вход через влажные трусики.

— Такая влажная, ma chérie (прим. пер. фр. – моя дорогая), — он провел носом вдоль моей шеи, и в этот момент его палец нашел мой клитор. Я дернулась в его руках. Его грудь напряглась рядом с моей спиной. — Твое тело не лжет. Ему нравится это. Ему нравлюсь я.

— Я, может, и не могу управлять своими физическими реакциями, но не путай это с тем, что ты мне нравишься, — я полупропыхтела, полупростонала. — Не нравишься. Этого никогда не будет.

Он рассмеялся.

— Все еще полна решимости бороться? Прекрасно, - резко он схватил меня за затылок и вновь прижал к бильярдному столу. Наклонившись, он придвинул свой палец ближе к моей влажности. — Что это? — прошептал он.

Мои щеки покраснели, и я хотела быть далеко, далеко отсюда.

— Ответь мне, эсклава.

— Моя вагина.

Он захихикал, прижимаясь сильнее.

— Вновь неправильно, — опытными пальцами он сдвинул мои трусики влево, обнажая меня. Все внутри меня напряглось, заныло, сжалось. О боже.

Почему это происходило? Брэкс. Я не хотела заменять воспоминания о нем этим монстром, который думал, что владеет мной. Не думай об этом. Слезы тихо заскользили по щекам.

Запах сандалового дерева и цитрусов заполнил мой нос, когда Кью навис надо мной. Он не прикасался, что делало это положение еще хуже. Его пальцы были там; тепло его кожи обжигало мое бедро. Ожидание сводило с ума, также как убивало осознание того, что случится дальше.

Кью схватил мои волосы в кулак и наклонил на бок мою голову. Ртом он захватил мой, а языком приоткрыл мои плотно сжатые губы. В тот момент, как его язык проскользнул мне в рот, он вставил в меня палец, жестко и быстро.

— О боже, — я широко открыла рот. Я дрожала от натиска, пока он показывал, что владел мной. Он не был ласков, он не был мил.

— Это мое. Всё...

Я знала, чего он хочет. Слова балансировали на кончике моего языка, но я сглотнула их. Я никогда не скажу их.

— Мое, — прорычал он. Без предупреждения, он вставил еще один палец и трахал меня, погружаясь глубоко и быстро, а мое тело трясло от жажды. Мое дыхание стало прерывистым, слишком быстрым. Я никогда себя так не чувствовала. Кроме его пальцев внутри меня и неустанного ритма, который он установил, ничто не имело значения. Острая нить оргазма удивленно вспыхнула, и я застонала. Я не могла достигнуть кульминации. Это было бы настоящим предательством.

Я дернулась, пытаясь освободиться от его пальцев, но он прижался сильнее и потерся своим твердым членом о мою попу.

— Черт, ты такая влажная. Влажная для меня, — в его голосе проскользнуло удивление, почти благоговение. Он что, никогда прежде не делал женщину влажной? Это не могло быть правдой, так как он очень опытно растягивал во мне эту противную потребность. У меня не было стокгольмского синдрома; я ненавидела его, понимала, что то, что он делал, было неправильным, но моему телу, бл*дь, моему телу было плевать на это.

Кью дал мне то, в чем я нуждалась с тех пор, как начала мечтать об этих греховных вещах, как начала смотреть изображения мужчин, трахающих женщин на острой границе с насилием.

Кью вновь качнул бедрами, и в ответ я против желания толкнулась назад. Он втянул в себя воздух, щекоча мою шею. Как раз, когда я боролась, чтобы освободиться, моя плоть разрывалась от наслаждения. Его доминирование создавало нежеланный и сильнодействующий коктейль в моем мозгу. Я не хотела этого. Остановись!

Его пальцы протолкнулись внутрь, вытягивая из меня еще больше влажности.

Он тяжело вздохнул, просунув колено между моими ногами, раздвигая их еще шире. Я потеряла равновесие, и его пальцы выскользнули из меня, ухватившись за мое бедро.

Он согнул ноги, и провел своей эрекцией, скрытой брюками, по моей влажности. Он начал раскачиваться, твердый как сталь, и горячий как клеймо.

Маленькие звездочки вспыхнули перед моими глазами. Только ткань останавливала его от того, чтобы он взял меня. Я ненавидела каждый толчок.

— Пожалуйста... не надо, — заплакала я. Слезы бежали неудержимо, присоединяясь к остальным пятнам на сукне.

Он изо всех сил старался говорить резко и мучительно:

— Ты выбрала первый вариант. Помнишь?

Прижав свой локоть к моей спине, он начал возиться с чем-то позади меня. Его бедра исчезли, пока он копошился с молнией на своей ширинке. Звук расстегивающейся молнии напугал меня, и я начала вырываться. Мое тело, возможно, и хотело этого, но я-то точно нет.