Слезы Тесс (ЛП) - Страница 50

— Ты понимаешь, о чем я, — сглотнув страх, я храбро добавила: — Ты не хочешь этого делать. Что-то внутри тебя не хочет меня обижать. Я чувствую это.

Кью замер, его ноздри затрепетали. Мы стояли, молча уставившись друг на друга, прежде чем он схватил меня за волосы.

— Эсклава, ты ничего не знаешь. Я хочу этого. Я так чертовски долго хочу этого, и ты ошибаешься, что это больно.

Его безупречный костюм натянулся на груди, когда он наклонился, чтобы поцеловать меня в ушко. Он прошептал:

— Я не боюсь причинить тебе боль. Я боюсь того, как далеко могу зайти в своих желаниях.

Если я не удержусь на ногах, то упаду.

— Maître, vos invités sont arrivés (прим. пер. фр. – Господин, прибыли гости), — пролепетала Сюзетт.

Я отчаянно поймала её взгляд, умоляя о помощи. Она стояла в дверном проеме, и в ее глазах мелькнуло сразу несколько эмоций. Точно я могла прочитать только желание. Она облизнулась и опустила взгляд.

Кью махнул рукой в угол комнаты.

— Сюзетт, потяни за веревку.

Ее глаза резко расширились, и потребность на ее лице исчезла, уступая место шоку.

— Господин, вы уверены?

Он предупреждающе зарычал, и она поспешила повиноваться. Обернув вокруг руки толстую красную веревку, она потянула её вниз.

Я закричала, когда мои плечи поднялись выше, а вес тела пришлось перенести с ног на запястья. Кончиками пальцев ног я едва касалась пьедестала. Я была сильно скованна и по-настоящему в опасной ситуации.

Кью спустился с пьедестала и внимательно меня оглядел. Из-за высоко поднятых над головой рук, моя грудь гордо выпирала, а платье все выставляло напоказ.

— Оставь нас, — рявкнул он, даже не взглянув на Сюзетт

Я не могла дышать.

Сюзетт покинула комнату, и вся моя надежда на освобождение вместе с ней. Кью стоял внизу, осматривая меня. Медленно, он засунул в рот средний палец и пососал. В его глазах вспыхнула темнота, которой прежде я никогда не видела. Он облизывал палец с возбуждающим изяществом.

Загипнотизированная, я приоткрыла губы. Каким-то образом, сосредоточение на нем прогоняло мою панику, намек Кью мог быть плохим, но, определенно, не самым худшим.

Когда он схватил меня за бедра, надежно удерживая, это было практически облегчением. Его руки буквально впились в мою кожу. Пальцем он медленно нажал на ткань моего платья и обнаружил влажность на моем бедре.

Он пронзил меня взглядом.

— Ты продолжаешь удивлять меня. Оказывается, мне не нужно было облизывать палец.

Я почувствовала, как вспыхнули мои щеки, когда он провел вверх по моей ноге и погладил вход. Его палец проскользнул в мою влажность, и из его груди вырвался стон. Он притянул меня ближе, и как маятник, я качнулась в ту же сторону. Прижав лицо к моей груди, он толкался пальцем внутрь, заставляя слабеть мои колени. Я слегка покачивалась в оковах.

Он оставил мое бедро и положил руку на поясницу, прижимая меня крепче.

— Ах, эсклава. Ты продолжаешь лгать. Твое тело говорит правду.

Я хотела сыпать проклятиями. Я ничего не контролировала, он был маэстро, а я как упрямый инструмент, оживала в его руках.

— Кью, кажется, ты начал без нас, — медленно произнес какой-то мужчина. Затем донесся голос еще одного:

— Кажется, он просто не смог себя остановить. Посмотри на этот лакомый кусочек.

На этот раз мои щеки покраснели от разочарования. Четверо мужчин жадно наблюдали, как Кью трахал меня пальцем. Он двигал им жестко и быстро, и его запястье терлось о внутреннюю поверхность моего бедра, когда я пыталась сжать ноги вместе, в попытке остановить его. Он не был нежным, и я не могла сосредоточиться одновременно на нем и на мужчинах.

Мои отяжелевшие веки опустились сами собой, когда Кью согнул палец внутри меня, стимулируя мою точку G. Когда давление внутри меня начало расти в бешеном темпе, я подпрыгнула. О, боже. Я не могу кончить. Только не так. Не тогда, когда эти мужчины наблюдают за мной, слушают, желают.

Когда мои внутренние мышцы жадно сжались вокруг его пальца, Кью вытащил его, оставляя меня задыхающейся и покрасневшей. Я покачивалась в своих оковах, носочками цепляясь за пьедестал, чтобы не вращаться.

Кью отступил, продолжая смотреть на меня. Медленно отходя, он положил тот палец в рот и пососал. Вобрав в себя блестящую влажность, оставшуюся на пальце, он пробовал мой вкус и мой аромат.

Я хотела разрыдаться.

Все мое тело пульсировало и дрожало, и я сопротивлялась желанию сжать бедра, чтобы попытаться найти облегчение. Но я не хотела добавлять самодовольства его взгляду. Он знал, что я страдаю, и вот так меня оставил. Гребаный французский мудак.

Дойдя до четырех мужчин, он пожал им руки. Они обменялись шутками на английском языке, не сводя с меня взглядов. Я стала главным украшением. Типа объекта, на который глазеют, но не признают.

— Не знал, что ты продолжил семейное дело, Кью, — сказал один из мужчин, потирая седеющую бородку и трахая меня глазами.

Я ожидала, что Кью рассмеется, общаясь с мужчинами, являющимися, как я предполагала, его противными дружками, но он подскочила от неожиданности, когда он ткнул пальцем в грудь этому мужчине.

— Не смей, бл*дь, такое говорить. Тут все абсолютно иначе.

Мужчина замер; в этот момент между ними произошла борьба тестостерона, прежде чем тот отвел взгляд и пожал плечами.

— Да как скажешь.

Другой мужчина, в дорогих джинсах и черной рубашке, на вид был примерно одного возраста с Кью. Его внешность напомнила мне кинозвезд 1920-х годов. С зачёсанными назад, прилизанными волосами, и похожей на фарфор, гладкой кожей.